Истукан. Сборник фантастики.

· · ·

В этот вечер я наконец-то как следует напился.

Такая на меня навалилась расслабуха, что я не выдержал. Мы пили самодельные настойки, мы ели с деревянных тарелок мясо и овощи, мы чувствовали себя среди своих. После долгих дней тоски, страха и безысходности мы все увидели, что есть другой мир.

Мы веселились в большом поселке на берегу озера. Здесь были просторные хижины, сплетенные из прутьев, в загонах стояли животные, похожие на очень крупных свиней, горели костры, звучали голоса.

И потом, когда ноги отказались мне служить и я уселся под огромным деревом, ко мне еще подходили какие-то люди, заглядывали в лицо, пытались заговорить...

Проснулся я под навесом из зеленых стеблей. Было тепло и сухо. Боря сидел неподалеку и грыз орехи.

– Ты вчега был пьян, как скотина, – сказал он.

– Хотел бы я видеть ту скотину, – вздохнул я, – которая выпьет столько, сколько могу я.

– Ты огал на весь лес, что взогвешь Линзу и пегестгеляешь Контголегов, – продолжал Боря. – Ты звал всех садиться в ялики и лететь на остгов, чтобы захватить его.

– Ну... бывает. Кто-нибудь полетел, кстати?

– Згя смеешься. Алкоголь губит даже самых сильных и кгепких. Это было омегзительно.

Я вздохнул и поплелся к озеру совершать водные процедуры. Поселок был почти пуст, только несколько женщин хлопотали у костра.

– А где Вовчик? – спросил я, вернувшись.

– Спит. Ему дали какой-то отваг. Сказали, что после «поцелуя Зонтика» ему лучше поспать два-тги дня, не вставая.

– М-да... Мне бы тоже сейчас поспать два-три дня, – сказал я, ощупывая больную голову. – Что делать-то будем?

– Отдыхай пока. Вон в том сагайчике попгоси себе завтгак.

Я отправился бродить по окрестностям поселка. Стоило мне удалиться на полсотни шагов, как из кустов раздался голос:

– Куда?

– Да так... – растерялся я.

– Лучше никуда не отходи. Тебе же лучше.

Лучше так лучше. Я обошел поселок вокруг, осмотрел хижины, нашел колодец, постоял возле десятка земляных холмиков с большими деревянными крестами.

Заняться было нечем, а спать я уже не мог. Как и слушать нравоучения Бори. В этот момент ко мне приблизился какой-то парень, кажется, мы с ним вчера пили на брудершафт.

– Ну как? – спросил он, круша зубами орешки.

– Спасибо, уже лучше. Вы всегда так новичков встречаете?

– Да нет... Но и новички не всегда такие заводные попадаются. Ты мне вот что скажи... Ты вчера звенел насчет Линзы – всерьез или так?

– Если б я помнил, что я звенел...

– Ну, говорил, Батя тебе нужен.

– Батя? Да, Батя нужен, – оживился я. – А ты его знаешь?

– Да, он бывает тут... Но нелюдимый мужик, неразговорчивый. Не знаю, захочет он с тобой говорить или нет.

– А ему и не надо со мной говорить, – сказал я. – Я и сам с ним поговорю. Ты лучше объясни мне, что он такое?

– А я знаю? Живет один тут неподалеку, занимается какими-то вещами странными. Говорят, он Линзу придумал, а потом Контролеры хотели его убить, а он убежал.

– Это точно – про Линзу? Он в самом деле все про нее знает?

– Не знаю. Но вообще здорово ты вчера выступал. Если б все было правдой...

На этом разговор окончился. Но вечером, когда поселок стал наполняться людьми, этот же парень снова подошел и повел за собой.

– Вон, гляди, ялик стоит. На нем Батя прилетел. Он сегодня здесь ночует. Иди, в общем.

Я решил, что мне крупно повезло. Встав возле ялика, я принялся ждать, потом начал спрашивать всех проходящих, куда подевался Батя. Наконец мне сказали:

– А вот он идет...

Я обернулся – и у меня от удивления отвалилась челюсть.

– Здравствуйте, господин Чайковский, – только и смог сказать я.